Шолохов Михаил Александрович: различия между версиями

Строка 202: Строка 202:
Все произведения Шолохова окрашены фольклорной стихией. Народная песня служит лирическим ключом ко многим эпизодам и характерам героев, она помогает живее ощутить сердце народное, его радости и тревоги, затаенные народные чаяния. Народные сказы, пословицы, поговорки: меткие и яркие речевые о насыщают страницы шолоховских произведений. А народный юмор, без которого обходится редкая страница! Сколько ума, остроумия, добродушной усмешки у людей «Тихого Дона» и «Поднятой целины»! Народ, который так любит песни и шутку, обладает таким органическим чувством юмора, — это народ великолепного душевного здоровья. Он, этот народ, трудовой люд России, и есть главный герои всех произведений писателя.  
Все произведения Шолохова окрашены фольклорной стихией. Народная песня служит лирическим ключом ко многим эпизодам и характерам героев, она помогает живее ощутить сердце народное, его радости и тревоги, затаенные народные чаяния. Народные сказы, пословицы, поговорки: меткие и яркие речевые о насыщают страницы шолоховских произведений. А народный юмор, без которого обходится редкая страница! Сколько ума, остроумия, добродушной усмешки у людей «Тихого Дона» и «Поднятой целины»! Народ, который так любит песни и шутку, обладает таким органическим чувством юмора, — это народ великолепного душевного здоровья. Он, этот народ, трудовой люд России, и есть главный герои всех произведений писателя.  


Книги Шолохова в целом — великая эпопея русского крестьянства в эпоху ломки старых, вековых устоев, нравов и верований, в период его стремительного движения к новому социально-бытовому укладу, к социалистическим порядкам нового, доселе невиданного, колхозного строя.
Книги Шолохова в целом — великая эпопея русского крестьянства в эпоху ломки старых, вековых устоев, нравов и верований в период его стремительного движения к новому социально-бытовому укладу, к социалистическим порядкам нового, доселе невиданного, колхозного строя.


Искусное переплетение общественно-политических страстей и конфликтов с личными столкновениями людей, их интересов и судеб дано в романах Шолохова с такой гармонической стройностью, с таким непревзойденным сюжетным мастерством, что изображение событий доводится до предельного напряжения. Достаточно, к примеру, вспомнить, какой многосложный узел социального и личного завязан художником в «Поднятой целине» вокруг Луши Нагульновой: Макар — Луша — Давыдов — Тимофей. Или эпизод, когда Яков Островной в своем белогвардейском ожесточении убивает голодом родную мать. И все это показано с предельной простотой, без малейшей тени искусственности, без какого-либо нажима на воображение читателя. Это естественное течение самой жизни, ее правды, ее закономерной неизбежности. Изображая жизнь подчас жестокую и драматическую, писатель не стремится подчеркнуть это при помощи нарочитого натурализма.  
Искусное переплетение общественно-политических страстей и конфликтов с личными столкновениями людей, их интересов и судеб дано в романах Шолохова с такой гармонической стройностью, с таким непревзойденным сюжетным мастерством, что изображение событий доводится до предельного напряжения. Достаточно, к примеру, вспомнить, какой многосложный узел социального и личного завязан художником в «Поднятой целине» вокруг Луши Нагульновой: Макар — Луша — Давыдов — Тимофей. Или эпизод, когда Яков Островной в своем белогвардейском ожесточении убивает голодом родную мать. И все это показано с предельной простотой, без малейшей тени искусственности, без какого-либо нажима на воображение читателя. Это естественное течение самой жизни, ее правды, ее закономерной неизбежности. Изображая жизнь подчас жестокую и драматическую, писатель не стремится подчеркнуть это при помощи нарочитого натурализма.  

Навигация