Токмаков Лев Алексеевич: различия между версиями

 
Строка 49: Строка 49:
В 1945 году Лев Алексеевич поехал в Москву — поступать на художественный факультет Московского полиграфического института (сейчас Высшая школа печати и медиаиндустрии Московского политехнического университета). Однако там не оказалось общежития. Тогда ему пришлось поступить в Московское центральное художественно-промышленное училище (ныне Московская государственная художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова). Среди наставников были известные живописцы А. В. Куприн (1880–1960) и П. В. Кузнецов (1878–1968).
В 1945 году Лев Алексеевич поехал в Москву — поступать на художественный факультет Московского полиграфического института (сейчас Высшая школа печати и медиаиндустрии Московского политехнического университета). Однако там не оказалось общежития. Тогда ему пришлось поступить в Московское центральное художественно-промышленное училище (ныне Московская государственная художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова). Среди наставников были известные живописцы А. В. Куприн (1880–1960) и П. В. Кузнецов (1878–1968).


Уже в годы учения Лев Токмаков поражал сверстников редкой энергией, самокритичностью и независимостью. Его друг Ю. П. Вронский, поэт, писатель и переводчик с норвежского, рассказывал: «Токмаков выделялся из всех бешеной требовательностью к самому себе. …видеть токмаковские наброски нам доводилось редко, потому что, едва закончив или даже не закончив рисунок, он с яростью набрасывался на него, мял, рвал и засовывал в урну». Привычка много раз переделывать один рисунок, добиваясь совершенства, осталась у Льва Алексеевича на всю жизнь. Со студенческих лет художник не терпел и «чужую руку» в своей работе. Один из педагогов имел привычку подходить к работающим студентам и на их листе рисовать какую-то деталь в качестве образца. Токмаков несколько раз переворачивал лист с «образцом» и начинал заново, пока преподаватель не уступил упорному ученику.
Уже в годы учения Лев Токмаков поражал сверстников редкой энергией, самокритичностью и независимостью. Его друг [[Вронский Юрий Петрович|Ю. П. Вронский]], поэт, писатель и переводчик с норвежского, рассказывал: «Токмаков выделялся из всех бешеной требовательностью к самому себе. …видеть токмаковские наброски нам доводилось редко, потому что, едва закончив или даже не закончив рисунок, он с яростью набрасывался на него, мял, рвал и засовывал в урну». Привычка много раз переделывать один рисунок, добиваясь совершенства, осталась у Льва Алексеевича на всю жизнь. Со студенческих лет художник не терпел и «чужую руку» в своей работе. Один из педагогов имел привычку подходить к работающим студентам и на их листе рисовать какую-то деталь в качестве образца. Токмаков несколько раз переворачивал лист с «образцом» и начинал заново, пока преподаватель не уступил упорному ученику.


В 1950 году Лев Токмаков познакомился с [[Токмакова Ирина Петровна|Ириной Петровной Мануковой]], студенткой филологического факультета МГУ, своей будущей женой.
В 1950 году Лев Токмаков познакомился с [[Токмакова Ирина Петровна|Ириной Петровной Мануковой]], студенткой филологического факультета МГУ, своей будущей женой.