Владимиров Юрий Дмитриевич: различия между версиями

Редкая одаренность Юрия впоследствии сказывалась во всем, за что бы он ни брался. Посещал кружок радистов — и опередил всех товарищей в сильной группе. Осваивал катание на финских санках — стал чемпионом района. Учился ходить на яхте — получил диплом капитана малого плавания. Писатель Л. Пантелеев вспоминал Юрия как стивенсоновского мальчика, веселого, отважного, с распахнутой грудью, сложившего по-наполеоновски руки на капитанском мостике летящей на всех парусах яхты. По воспоминаниям И. А. Рахтанова, «Владимиров был моряк, и, как в песне поется, «моряк красивый сам собою», он водил в Финском заливе спортивную яхту, носил мичманку с большим лакированным козырьком и эмалевым вымпелом… Владимиров гордился тем, что он капитан, а не матрос яхты, с охотой употреблял в разговоре моряцкие словечки, и, если послушать его, составлялось представление, будто самые матерые морские волки по сравнению с ним лишь слепые щенята…».

После окончания школы юноше дворянского происхождения продолжить образование и даже найти постоянную работу было непросто. Юрий стоял на бирже труда, работал на стройке, чаще всего разнорабочим — таскал щебенку, возил тачки с землей. Почти каждый вечер бывшие одноклассники по-прежнему собирались в школе. Один из друзей поэта, подрабатывающий иллюстрированием детских книг, показал стихотворение Юрия «Оркестр» в издательстве «Радуга». Вскоре оно было опубликовано, но еще раньше успела выйти книжечка со стихотворением «Ниночкины покупки» — окрыленный успехом молодой поэт обратился в издательство газеты «Красная звезда». Таким образом, в 1928 году увидели свет две первые книги Юрия Владимирова. С. Я. Маршак, руководитель Детского отдела Государственного издательства, оценил его свежее, почти детское восприятие мира, непосредственность и яркое дарование, и поэт начал печататься в журналах «Чиж» и «Еж». По рассказам современников, Юрий был «небольшого роста, с глубокими черными итальянскими глазами и всегда с растрепанной мягкой шевелюрой». Шутник, любитель анекдотов и розыгрышей, озорной фантазер, он был любим всеми окружающими. По воспоминаниям Н. К. Чуковского, «то была эпоха детства детской литературы, и детство у неё тоже было весёлое. Весь… этаж ежедневно в течение всех служебных часов сотрясался от хохота. Некоторые посетители Детского отдела до того ослабевали от смеха, что кончив свои дела, выходили на лестничную площадку, держась за стены, как пьяные…». «Вот уже окончен рабочий день, в коридорах темнота, а у нас свет, хохот и словно праздник», — делился воспоминаниями И. Л. Андроников.