Хармс Даниил Иванович: различия между версиями

Файл:Harms (10).jpg|Во-первых и во-вторых / Даниил Хармс, 1929

Файл:Harms (9).jpg|Иван Иваныч Самовар / Даниил Хармс, 1929

</gallery></center>

Зимой 1931 года Хармс много читал, изучал труды по магии и оккультным наукам, интересовался картами Таро, ивритом. Интерес к мистике всегда сочетался в нем с глубокой религиозностью. В дневниках и записных книжках Д. Хармс постоянно обращался к Богу с просьбами и «литературными молитвами». Но когда в октябре 1931 года от скоротечной чахотки скончался самый молодой из обэриутов, поэт Юрий Владимиров, Хармс не был ни на панихиде, ни на отпевании, пояснив Л. Пантелееву, что он «никогда никого не провожает». Позже Д. Хармс, по всей видимости, изменил свои взгляды, поскольку в мае 1935 года принял участие в гражданской панихиде и похоронах К. С. Малевича. Памяти художника Хармс посвятил стихотворение «На смерть Казимира Малевича».

Обстановка в стране изменилась, публичные выступления Д. Хармса и его друзей уступили место вечерам в домах их близких и знакомых: П. Калашникова, Л. Липавского, Б. Житкова и др. Собравшиеся читали стихи, обсуждали различные вопросы, в том числе политические.

В декабре 1931 года Д. Хармс, А. Введенский, И. Бахтерев и другие были арестованы. Хармсу, «врагу советской власти и монархисту по убеждению», вменялась в вину организация антисоветской группировки писателей, распространяющей свои нелегальные сочинения. Кроме того, сотрудничая с Детской редакцией Госиздата, он якобы «сочинял и протаскивал в детскую литературу политически враждебные идеи», используя «заумь» для зашифровки агитационных материалов. У арестованных была изъята переписка, книги и рукописи. Д. Хармс был осужден и приговорен по статье 58-10 к трем годам исправительных лагерей. По ходатайству его отца, бывшего политкаторжанина и народовольца, приговор был изменен на высылку. В июле 1932 года Хармс отправился в Курск, где уже поселился высланный А. Введенский. На фоне безденежья и плохого питания у Д. Хармса начались проблемы со здоровьем, он подозревал у себя туберкулез. Общение с директором туберкулезного диспансера доктором И. Б. Шейндельсом помогло Хармсу пережить непростое время, особенно после перевода Введенского в Вологду. Во время высылки им были написаны рассказы «Я один…» и «Мы жили в двух комнатах…», стихотворение «Трава» (не сохранилось) и др. «В октябре 1932 года Д. Хармсу удалось прервать высылку и вернуться в Ленинград. Он продолжил писать «в стол», без надежды на публикацию. Материальное положение его оставалось сложным, детские книги выходили в небольшом количестве. Весной появилась возможность подрабатывать выступлениями в школах, библиотеках, клубах. Дети его обожали. [[Гернет Нина Владимировна|Н. В. Гернет]], заведующая редакцией «Чижа», вспоминала, что как-то «…в пионерлагере после его выступления все слушатели встали и пошли за ним, как за Гаммельнским крысоловом, до самого поезда…».